Его казнили накануне
Саббата, в тело гвозди вбив,
Чтоб навсегда остался втуне
Его земной судьбы извив.
В Саббат казнить не полагалось
(таков в стране той был закон),
Орудие пытки убиралось
Так это было испокон...
Разбойники еще дышали
(что находились по краям),
Добили, унеслась душа их
В иные от земли края.
Он не дышал, обмякшим был Он,
Безвольно падала рука;
Копьем (порядок не забыли)
Пырнули — так наверняка.
Кровь потекла струей ленивой,
Чтобы запечься на камнях.
Иосифу и Никодиму
Казненного был отдан прах.
Потом пошли другие даты,
Иных годов, местечек, мест;
Но главная — канун Саббата,
Голгофы жар и черный крест.
* * *
Падает камень, врезается в грунт,
Кого-то зовет волчица,
К груди прикасается чья-то грудь,
К озеру речка мчится,
С мутной хрустальная слита вода,
Птицу зовет птица...
Так это было, было всегда,
Обязаны мы подчиниться.
* * *
Враги – они как лебеда –
И не зови – придут сюда.
* * *
Терпеть, и терпеть от рождения,
Будь ты хоть грек, хоть русский,
Это не наваждение,
Это дается в нагрузку.
Дается в нагрузку, внакладку —
И кислое и прогорклое.
Никто не прожил без сладкого,
Никто не прожил без горького.
* * *
Режут старые суда,
Тихо догнивают плицы;
И от этого куда? -
Не сбежать, и не укрыться.
* * *
А птице зачем гордиться,
Врезаясь в лазурные дали?
Ей с небом дано слиться,
Ей это однажды дали.
А гордость — хуже отравы —
И глупости путаный ребус…
Да, птица опустится в травы.
Да, не навсегда небо.
* * *
Птичка ловит мошек,
Ей за это честь…
Вот и ты, хороший,
Тоже хочешь есть.
* * *
Зачем вспоминать молодость,
Она так поспешала;
Старое перемолото,
С прошлым перемешалось.
Было в ней много хорошего,
Были печали и нега;
Все это запорошено,
Покрыто глубоким снегом.
* * *
На вечерней заре — облака, облака;
На вечерней заре — затихает река;
На вечерней заре — не дрожит краснотал;
На вечерней заре отдохни, кто устал.
* * *
Эх, все бы сладко жили,
Повсюду брат и друг
Но по-другому в жизни:
Колдобины вокруг.
* * *
О ясном лучше промолчать
Разумом ладящим.
Осветит много ли свеча
Ночью в темной чаще?
* * *
Пророчить не надо — все будут забыты,
Металл заржавеет, раскрошатся плиты.
Не из гранита мы, не из металла,
Но это не значит — живи, как попало.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
